Вдали за ними край родной,
Земли родной граница.
Александр Твардовский
Сколько нас, нерусских, у России,
И татарских, и иных кровей,
Имена носящих непростые,
Но простых российских сыновей!
Михаил Львов
Литература — зеркало, в которое смотрится народ. И тот образ, который он видит, надолго, по крайней мере, на поколение, запечатляется в его сознании.
Лидия Сычёва
Не мешайте нам быть русскими
Среди перелесков, холмов и полей, среди осенней золотистой печали — под Смоленском бабушка вылезла из блиндажа, сарайчика, вкопанного в твердь ещё при Брежневе, вылезла и спрашивает у ребятишек, скашивающих серпами траву на корм козочкам и овечкам:
— Детки, а чё же Андропов-то вам не помогает? Война-то шестьдесят лет назад закончилась!.. И это — на раздолье, где Михаил Илларионович Кутузов громил французские армии Бонапарта. И это — на раздолье, где в 1941 году бросались под гитлеровские танки русские неукротимые гвардейцы!..
Голова бабушки лунная. Глаза бабушки звёздные. А голос бабушки — храмово-колокольный:
— Русские, посмотрите, какая я старая, какая я мудрая и какая я седая, седая: седее тумана русского, пронзительнее белой вьюги русской, но и неустрашимее гнева русского! Я к вам приду, приду!..
Случилось такое миновавшим летом. Бабушка полвека работала на колхоз и на совхоз, да теперь погребена русская деревня под дворцами и виллами воров, бандитов и грабителей, требующих распродать Россию. И куда же деться бабушке с голодной пенсией и сгнившей хижиной, куда?
Японцы предъявляют нам ультиматум: немедленно передавайте им четыре острова на Дальнем Востоке, значит, самураи учуяли — защитить бабушку, знаменитую мать русскую, Россию защитить, некому!.. Что у русского народа нет хозяина, уверенно знают Масхадов и Басаев. Нет хозяина у России.
А русская Юлия Аренкова меня, патриота русского, оярлычиват в шовинисты, националисты, расисты, фашисты? Да какой я шовинист? Та вон бабушка седая, да, да, она и есть шовинистка — никуда с легендарной смоле некой сторонки не желает сдвинуться, расистка!..
Юлия Аренкова кинула ярлык расиста на могильный холмик Меньшикова, современника Чехова и Горького, Бунина и Толстого, Блока и Есенина, публициста, философа, несгибаемого воина за свободу и авторитет народа русского, с которым переписываться и встречаться, журналистом и политиком, считали за честь сотни и тысячи выдающихся личностей империи. А расстреляли его в 1918 году, тут же, лишь переехали троцкисты в Москву лишь обустроились в Кремле, с ленинцами рядом, Яша Свердлов срочно заслал на Подворье Меньшикова казнителей.
Вывели к озерцу писателя, патриота. Поставили спиной к Храму. А глазами — к глазам дома. А из окон дома — глаза детей: — Мама, папу нашего расстреливают! Мама!..
Глаза отца — в глаза детей. Глаза жены — в глаза мужа. И — выстрел. И — не допускали несколько дней убрать и захоронить тело: пусть, мол, русские националисты, по убеждению Аренковой, — расисты мотают на ус. Революция заставит их подчиниться марксизму и ленинизму. Заставила. Я давно понял: за Революцией, с первых её успехов, ползла Контрреволюция.
Владимир Карпенко, талантливый писатель, казак, рассказывал мне, что Председатель Революционного Совета Кубанской Республики Иван Сорокин указом Ленина был назначен Главковерхом Красной Армии, вызван в Москву, но в степи, на Кубани, его, с четырнадцатью бойцами, охраною, встретила, в триста всадников, банда Бронштейна, Льва Троцкого…
Много легенд. Много сказок. Много лжи. Много правды. Но результат один, и катастрофический:
Где русский Донбасс?
Где Крым?
Где Приднестровье?
Где казачье Зауралье?
Где Даманск?
Ныне доотравливатъ измученный русский народ наклейками сионистских ярлыков “шовиниста”, “националиста”, “расиста”, “фашиста” на честных и не предающих Россию людей, — и есть гитлеровщина, цинизм бывших, настоящих и грядущих изуверов, мечтающих доконать нас и нашу Россию.
Мать Седая стоит
На холме —
у твердынь Сталинграда!
Одной рукою возводили заводы и фабрики, строили панельные дома и деревянные бараки, искренне стремясь заселить бесквартирных, другою рукою душили крестьян прямо на борозде, прямо у сосков коровы, прямо около мычащего телёночка. В серединной России, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке — старинные домики уютные, попадаются ещё и сейчас, сохранились, но какая заплатанная, какая заштопанная была советская деревня? А теперь — особняками воров и убийц её задушили.
И разве ленинское Политбюро не осязало на свои укормленные животы, катающиеся в роскошных автомобилях, голь и нужду сегодня, а завтра — полное разорение хуторов и сёл? Осязало. Ежегодно переконструировал систему жизни и условий труда крестьян, но переконструирование смахивало на откровенное вредительство: после каждого заботливого постановления деревня более и непоправимее задыхалась и задыхалась.
А деревня — армии солдат и офицеров. Деревня — учёные и космонавты. Деревня — рыбаки и сталевары. Деревня — поэты и шахтёры. Деревня — невесты и женихи. Деревня — молодуха. Деревня — седая мать наша. На кого же мы обопрёмся в час невзгод, если наши братья старшие, наши отцы и деды лежат под обелисками в братских могилах, а могильные бугорки их деревенских предков заросли полынь-лебедою?
К Родине склоняясь головою,
Знаю,
Бог мне указал перстом
Стать землёй, молитвою, травою,
Эхом стать в моём краю пустом!..
Пусть катится русское эхо по русским просторам, окликая и созывая нас на спасение просторов отчих! Пусть воскреснет статью и красотою каждая изба русская, каждый двор, каждый дом русский, и подмигнёт, и прозвенит ресницами окон хозяину и гостю. Так думают русские патриоты.
Сегодня не анализировать, не вкапываться в прошлые годы измены и расхищения, демагогии и плутовства, подмены советских перспектив обманами и невежествами, трусливыми и вредительскими соглашательствами и договорами — пожинать дальнейшее уничтожение народов России и передачи широт России под коттеджи и дворцы олигархов, под ядерные скопища, фабрики и заводы рабские международных магнатов, под могучую и беспощадную длань Мирового Правительства. Банду интернациональную.
Что же творится? Неужели Михаил Лермонтов о нас напророчил?
Моя мать — злая кручина,
Отцом же была мне — судьбина;
Мои братья, хоть люди,
Не хотят к моей груди
Прижаться;
Им стыдно со мною,
С бедным сиротою,
Обняться!
В Москве или в Челябинске, в Пензе или в Чугуеве, или Вологде, в Туве или в Якутске — девчушки и девушки, невесты и жёны в строгих брюках затянуты, не все, разумеется, но большинство, юных, завтрашних мам, да, навроде массы мороженого, скисшего и неприятного, есть не хочется, а вывалить на тротуар неудобно. Мы — не Иран. Мы — не Турция.
Но в странах и в республиках Ислама — подобная внешняя форма одежды сопровождается веющими, даже овевающими вас кисеями, шалями, как подвенечными лентами, украшениями, ласкающими душу твою. А у нас — голые сосцы да небрежно сполоснутые нахимиченною водою пупки. И — в желтоватых зубах, трогательных улыбках, — длиннющая кривая сигарета, заехавшая к нам из Гаваны или из Афганистана, усердно накокаиненная.
И топотящая, бездарная, безнациональная, пьяная, халтурная, базарная, бредовая музыка, сопровождаемая ангинными всхлипами потных шалав.
Ты просил у меня
В обед,
Я сказала тебе
“Нет”.
Ты просил у меня
На ужин,
Я сказала:
“Я приду с мужем!”..
Много, часто, щедро угощает наше радио и наше телевидение, наши сцены русский народ песнями русскими? А часто мы слышим песни татар, песни коми, песни адыгов? Но народа, некулёмого и безголосо, нет, народа, не одарённого талантами и памятью, нет. Народа, не нужного природе, народ, на Земле, Богом оглуплённого, нет.
И еврейский народ не виноват за еврейских палачей и циников, как не виноват и русский народ за русских палачей и циников. Юлия Аренкова зря вешает на меня ярлыки, выпущенные в свет и гулять среди безвинных народов, зря. Неужели Юлия — с невымытым пупком? Юная ласочка. Неужели Юля молоденькая вдова? Неужели Юлия — седая мать русская? Нет, Юлия Аренкова — марксистка, и на её кожаном боку болтается ягодовский пистолет: Боже мой, смахни наваждения фигуру, чушь расстрельную!
Русский и соседние наши народы вымаривали раскулачиваниями, коллективизациями, уничтожением хуторов, деревень и сёл, осуществляли это политбюровцы, ленинцы, а теперь это осуществляют их приемники, демократы, но где, откуда взять им сильные хутора и деревни, откуда? Вот они и немытыми штанами и экологически засорёнными пупками прикнопивают, душат рождаемость. Раскрепощение красавицы до грубости, до хамства, до прокуренности обрюченных и вяло выбритых мужиков — один из методов, способов расправы над рождаемостью коренных народов России. А дороговизна квартир? А безработица? А нищета? А проституция? А отплыв юных за рубежи?
Эх, Юлия Аренкова
Была бы лучше Хренкова,
Сели бы мы рядком,
Посыпали мойву хренком
И по кружке кваса
Выпили бы за Маркса,
Экую глыбу, —
Он бы вобче
съел всю нашу рыбу!..
Смешно? Но стихи-то данные сочинил не националист, не фашист, не расист русский, а мой друг, собрат мой по перу, еврей, патриот русский, Рафаил Шпук! Я готов познакомить его с Юлией Аренковой.
Недомогание совести, недомогание смелости, недомогание справедливое! и пренебрежение историей и религией народов, ненасытная жажда нажраться коньяка и сёмговой икры, шулерское умение распихивать деточек по вузам и аспирантурам, по загранпредставительствам и посольствам, врождённый талант унюхать сладость собственных фирм и офисов, мгновенное решение на приватизацию народных предприятий — вот энергия “социализма” и того “коммунизма”, вершину которого узрел Никита Хрущёв, барабаня в ООН по лаковой трибуне кирзовым башмаком.
Троцкисты или бухаринцы, сталинисты или ленинцы привели Никиту к власти в Кремле и в СССР?
А кто привёл в Кремль Брежнева? А кто привёл в Кремль Андропова? Хотя при Андропове фабрики и заводы возродили дисциплину и уважение к себе.
А кто Горбачёва, вслед за кашляющим К. Черненко, привёл в Кремль, в ЦК КПСС, в Политбюро, в Генсеки, в Президенты СССР? А кандидата в члены Политбюро Ельцина кто возвёл на престол Верховного Совета РСФСР?
Куда запропастилась ГДР? Почему Польша в НАТО?
Почему социалистическая Болгария в НАТО?
Где Венгрия социалистическая?
Братская социалистическая Румыния почему не с нами?
А Чехословакия социалистическая где?
Где любимец СССР Цеденбал и братская Монголия?
За какие взятки Горбачёв позорно и жестоко предал Эриха Хоннекера, разве Политбюро не догадывалось о чёрной сделке с Мировым Правительство коммунистического генсека? Ведь до сих пор заместитель Председателя ЦК КПРФ Зюганова, товарищ Купцов, роется в “накладных” миллиардных сумм наших партвзносов, а толком показать их народу робеет. Воспитанный…
Катастрофа народа
Русские глазастые домики нищих деревень русских, осиротелых от войн раскулачиваний и коллективизации, сегодня вам ещё неспокойнее, ещё беднее и ещё безнадёжнее, чем было вчера: даже старух в тесных горница ваших не видать — упокоились на погостах, седые бабушки и прабабушки наши, а внуки и правнуки их развеяны революционными строителями равенства и братства народов и ограблены прорабами горбачёвских реформ.
Даже то, что перед разрушением СССР взошло, подросло и посулило нам завтрашнею радость — сломано, взорвано, распродано и разворовано. Глянь вокруг Москвы! Удались на сто километров — хлынет наперерез дороги твое немота, полное осквернение человеческой личности и судьбы. Да, по всей России ныне — пустота хуторов, заброшенность полей и огородов, одичание мышей, ежей, кошек и собак… В романе “Биллы и дебилы” я поведал о том
Люди скапливаются возле полустанков и гаражей, рынков и пивных прилавков, звеня копеечными рублёвками, а те, кому удалось удержаться у станка, у мартеновской печи, на лесопилке, на тракторной борозде или на шахте, — счастливцы: пусть иногда и годами не выдают нормально им плату за труд, пусть, зато есть уверенность — когда-нибудь выдадут.
Деревня Мельчевка. Рядом — канал им. Москвы. Тихо. Солнце высокое. Небо чистое. Трава на берегу зелёная, буйная, как в тропиках, и ни единого человека, ни единого ока, голоса, улыбки, тихо, тихо. Мёртвый yroj И рядом — громадное здание: корпус, фабрика, сортировавшая торфы для удобрения полей, для отапливания изб. Но корпус — как разбомблённый иракский нефтезавод, как развороченная ненавистью ко Христу и русскому православному народу Церковь, Храм, задержаться возле — страшно и безвозвратно: никогда уже не забыть ужаса!..
Магазин — килограмм сахара 23 рубля. На четыре рубля дороже столичного. У дверей — старуха, седее зимы январской, мать русская, брошенная детьми, внуками, правнуками и государством, мать, вековая вдова России, дрожащими ладонями чёрными клубнику предложить собралась: — Купи, уважь, милый, работаю на неё, а купить её некому, купи!
— Бабушка моя серебристая, да я вон в той деревушке у такой же, как Вы, серебристой бабушки банку трёхлитровую взял!
— Ну, милый, ишшо возьми, за свет платить нечем, грозят выселить, купи!
Да, кто же сюда приедет играть свадьбы и детей рожать, кто? И откуда нагрянут сюда женихи и невесты? Но куда девали девчонок и парней?.. Академик Арбатов, может быть, или академик Заславская, может, быть, сам иудоздравствующий Горбачёв или Ельцин с Гайдаром “неперспективные” русские хутора и деревни поднимут? Но только ли перестроечная кровавая банда уничтожает их? На Урале, в Башкирии, в моём Зилаирском районе с 1917 года по 1987 год поуничтожено десятки и десятки хуторов и деревень, а горбачвско-яковлевско-ельцинские новаторы лихо продолжили учёную линию Заславских и Арбатовых, кириенок и чубайсов: доконали крестьян!
Госпожа Юлия Аренкова обвиняет меня в фашизме, а перед этим — в национализме, шовинизме, расизме и антисоветчине. Обвиняет, прочитав мою статью “Вакханалия содомистов”, опубликованную в газете “Патриот”. Ну и что? В прошлом году я с женою ногами, босыми ногами, босыми, щупали, шевелили, шуршали над могильными бугорочками — обнаружить их, бугорочки пытались, но исчезли они, бугорочки могилок дедов и бабушек наших, нет их: там — заросли и онемелая дикота, почти как на канале им. Москвы!..
Надо, действительно, воспитаться ослеплённым антисоветчиком, чтобы не попытаться разобраться в трагедии родного и благородного русского народа, захлебываясь чесночной верностью марксизму и ленинизму: глупость и предательство без лжи и самомнения — мгновенно уязвимы. Вот и Юлия Аренкова прикрывает сионистскую ложь именами Маркса и Энгельса, Ленина и Сталина, упрекая меня безграмотностью и неуважением к коммунизму.
А за какие заслуги я обязан пребывать на коленях перед Марксом и Энгельсом? Спасибо им, что призывая истреблять славян, особенно нас, людей русских, позже они подобрели и заметили прозорливо толк революционный в нас и в России. Как бы мы без них просуществовали, а? Чисто жидовская настырность — поучать чужой народ и рекомендовать человечеству личные конструкции и схемы для процветания на планете.
Карл Маркс сидит в бетонном корыте в Москве перед Большим театром, сидит давно, за какие таланты — гадаю: неужели у Карла голос нежнее, чем у Лемешева, или басовитее, чем у Шаляпина?
Юлия Аренкова не назвала ни одного русского поэта, а я ведь многих в статье цитировал. Даже Есенина брезгливо не заметила, лишь строки Иосифа Бродского о сперме её задели за живое: коммунистка пламенная!.. Пусть прогуливается вокруг бетонной чешуистой бородищи Карла и наизусть, присомкнув ресницы, шепчет лирические заповеди из “Капитала”, а я и Фридриха Энгельса не перепутаю не только с Александром Блоком, но даже и с Маргаритой Алигер:
Когда напивались, то в дружбе клялись,
Болтали цинично и пьяно,
А утром их рвало…
Потом запершись,
Работали тупо и рьяно.
Но у Александра Блока пьют водку поэты, а кровь нашего народа и кров золотокупольных церквей и храмов православных пили, расстреливая на паперти священников и кротких паломников, соратники Ильича
Троцкий, выкинутый Сталиным из СССР,
Зиновьев, упокоенный Иосифом Виссарионовичем,
Ярославский, одёрнутый товарищем Сталиным Губельман,
Свердлов, странно завершивший миссию оракула,
Каменев, упокоенный Иосифом Виссарионовичем,
Загорский, якобы подорвавшийся на бомбе,
Менжинский, досрочно опочивший,
Ягода, упокоенный Иосифом Виссарионовичем,
Дзержинский и прочие, еврейские и русские, палачи!
Разве перечислить их, когда в каждой губернии России, в любом её краю изверги десятками и сотнями ставили к стенке даже поэтов: фашизм в 1917 году, еврейский фашизм, не знал усталости — казнил двадцать четыре часа в сутки русских обескураженных и безвинных людей.
Спроста ли гениальный вождь и учитель трудящихся мира и всего прогрессивного человечества Ленин хапнул правительство — в собственные руки, армию — Троцкому, Бронштейну, ЧК — Дзержинскому, ВЦИК — Якову, Яше Свердлову, неукротимому клопу на сердце русском?
В моём понимании того времени палачи разместились эдак:
Троцкий — один,
Свердлов — один,
Дзержинский — один,
А Ленина — два!..
Первый — трибунный, краснофлаговый, пролетарский, матросский, солдатский, крестьянский, наш, наш:
И не о громкой славе пятилетий,
И не о счастье, и не о труде,
Как самому любимому на свете,
Ему скажу я о своей беде.
Я, Валентин Сорокин, двадцатилетний, шёл к нему в Челябинске на площадь разговаривать и советоваться — как жить по справедливости нам и по закону Отечества, великого и непобедимого СССР!..
Но почему, за какие преступления, Храм Христа взорвали под купальный бассейн? И почему напротив зияющего мыльного болота воздвигли памятник Фридриху Энгельсу? И почему Ильич решил за миллионы и миллионы православных честных трудяг заменить сияющий лик Богородицы и Иисуса Христа не очень чёсанной бородою Маркса и сантехниковой спецовкой Энгельса: ведь Энгельс на постаменте — жэковский слесарь.
Ленин — высокопослушный руль в прочных и беспощадных руках Мирового Капитала, стремящегося к неограниченной власти над народами, государствами и пространствами, но за лозунгами о свободе и счастье, а наяву револьверами и пулемётами, визжа: “Становись к стенке!”.. Ещё и ещё спрашиваю — кому же мешали поэты:
Велемир Хлебников,
Василий Каменский,
Александр Блок,
Сергей Есенин?
Кем и по какой политпричине они убраны тайно и жестоко? и наивная ли Юлия Аренкова, если она не понимает, что оярлыченные “фашистскими званиями” поэты— ни у одного из них до сих пор не нашлось не только строк: а даже слова, близкого фашисту — святые в своём призвании и служении русскому искусству?
Второй Ленин у меня — революционная тройка, расстрелявшая
Гумилёва, классического поэта, петроградца,
Зарубина, классического прозаика, сибиряка,
Васильева, классического поэта, сибиряка,
Карпова, талантливейшего прозаика, сибиряка,
Наседкина, защитника Революции, поэта, уральца,
Корнилова, классического поэта, волгаря,
Мандельштама, поэта вузов, москвича, певца Революции
Князева, Господи, да назвать ли всех казнённых?!
И неужели Вера Инбер нам дороже Ивана Бунина, а Михаил Швыдкой нам ближе Александра Куприна? И чей же тут фашизм: русский или еврейский?..
Второй Ленин — в бурьянах погребённые мои нищие деды и прадеды, их уничтоженные хутора и деревни. Второй Ленин — могилы, могилы, могилы, обелиски, обелиски, обелиски — от Дальнего Востока и до, через Корею и Конго, Соловки и Берлин, аж до Кабула!
Вперёд!
Вперёд!
Рабочий народ!
Но куда подевали рабочий народ: отравили в борьбе с алкоголизмом — водкой-рыковкой, или — водкой-андроповкой, или — излечат водкой-путинкой народ русский? Карл Маркс и Ленин не при чём за растерзанных крестьян, но Сталину от Ильича досталась страна-огрызок, и ему, собирая СССР, потребовалось миллионы уложить под обелиски. Ленин прав: религия — хуже афганской марихуаны, марксизм я имею в виду, опиум.
СССР — бескрайняя страна, а крестьянину — подконтрольный огородик налоги на курицу, петуха, овцу, барана, бычка и коровку. Рабочему — три, пять соток на пнях и кочках, да — многогодовая очередь на каждый жилой метр в городах, хотя и за это спасибо, поскольку теперь — дуля от приватизации и грандиозного строительства цивилизованной России!..
На тяжких северных — мы все северяне — посевных полях, на подмосковных, на уральских, на сибирских, рязанских, калужских, саратовских, смоленских — сверкают цинком башни вилл и дворцов, вознесённых за наши уворованные рубли олигархами, бандитами и христопродавцами России, бессмертными чикатилами, япончиками, на удивление приспособленцами от комсомола и от КПСС, торгашами и грабителями, холуями и бандитами, выпестованными самой правильной наукой марксизма и ленинизма.
Что за предательская отрава? Почему революционный дух в ленинских кадровых массах обернулся духом измены и негодяйства, почему? Какая тут болезнь? Я смотрел на бегущих из ЦК КПСС инструкторов, завов и разных членов, семенящих, озирающихся на кабинеты секретарей и политбюровцев, смотрел — и плакал. Я до сих пор утираю слёзы перед знаменем красным СССР. Но я ведь — простой рабочий, мартеновец, но ведь они, инструкторы и вожди, учили меня не предавать, а сражаться?
Виноват ли я за Ленина?
Виноват ли я за Сталина?
Виноват ли я за лысую дурь Хрущёва?
Виноват ли я за тазиковый звон медалей Брежнева?
Виноват ли я за русофобию Андропова?
Виноват ли я за истощённую грудь Черненко?
Виноват ли я за предательскую эпидемию Горбачёва?
Виноват ли я за кровавое обжорство Ельцина?
Виноват я. И народ виноват. И поэты виноваты. Не виновата одна Юлия Аренкова: у неё есть интернационализм и обиженные ставропольцами армяне, которым южане не отдают собственные огороды и пашни с избами. А, спрошу я, Аренкову: зачем лбами сталкиваете армян и русских? У армян и у русских — за спиною родные государства и правительства, лучше подарите уйгурам свою подмосковную дачу, если имеете, а нет — подарите в Москве квартиру, вы же не сионистка, не намереваетесь убежать в Израиль, как, например, прозаик, Лауреат премии Ленинского комсомола Анатолий Алексин, или — часто живущий в Израиле Лауреат премии Ленинского комсомола Дементьев Андрей? Сии дворяне заменили нам наследственных дворян.
Не все евреи — жиды. И не все русские — не жиды. Не торопитесь на истинно русского поэта вешать бирку антисемита и фашиста, еще не раз пригодятся глубоко русские душе и сердцу еврея. Не спешите. И объявлять Пушкина семитом не торопитесь. Пушкинский род несколько раз “переехал” через ганнибалов род, но и не в том суть: Шарон — семит и Насер — семит Сталин — семит и Шеварднадзе — семит, разве между ними нет разницы?!..
Монгольский вождь Цеденбал женился на русской Анастасии, а русский ордынец Ельцин — на библейской Наине: Юлия, не напяливайте на себя одежды Авдотьи-рязаночки, марксистско-сионисткая закваска омрачит затею и опорочит. Лучше пособите мне решить:
Куда Политбюро дело Грузию?
Куда Политбюро дело Прибалтику?
Куда Политбюро дело Украину?
Куда Политбюро дело Белоруссию, Молдавию?
Куда Политбюро дело республики Средней Азии?
Почему остатки жалкие от ЦК КПСС, КПРФ, вдруг заявила о готовности бороться за русский народ? Кто мешал КПСС и КПРФ озаботиться бесправием русских десять и сорок лет назад, кто? Некоторые кремлёвские уроды и сейчас обзывают русский народ великодержавным шовинистом, народ, полоуробленный вождями и мародёрами, народ, потерявший за семьдесят лет царствования марксистско-ленинских идолов землю и волю, народ, над судьбой которого не задумывается и не горюет только лишь плут и мерзавец, грабитель и палач. Не все семиты — убийцы. И не все убийцы — семиты.
Не надо меня запугивать выпрыгом или вышвыриванием из окна. Палачи маршала Ахромеева повесили напротив кабинета Горбачёва. И мы не забыли.
Ярлычники
Наши оголтелые славянофилы, русофилы, ошпаренные кипятком обожания и верности западным цивилизациям, шовинисты наши надоевшие, отменно русские фашисты, казачьи конники-националисты, косопузые русопяты
Швыдкой, многопудовый танцор и тенор ТВ,
Сванидзе, надоевший краснобай экрана,
Жванецкий, манекен израильского дед-Мороза у нас,
Петросян, хватающийся за живот весельчак,
Якубович, вручающий самовары и “мерсы” близким,
Познер, полысевший в сражениях за русский народ,
Хазанов, двоюродный дядя столичных фазанов, гений,
Ширвиндт, русский князь, и борцы за права человека
Шустер и Войнович, — Боже мой, устал произносить!..
Ай, чего они вытворяют: говорят — только о русских, водку прихлёбывают — только русскую, пельмени едят — только русские, выпускают на сцену — только русских поэтов и прозаиков, пляшут — только русские “цыганочки” и “полечки”, а поют, чёртовы националисты русские,— только про “Выряга”, про “Славное море Байкал”, про “Коробейников” и “Скакал казак через долину”, ну и ну!.. Лишь в редкий день головушки их, русские да буйные, закружатся, слышишь, начали:
“Русские заражены монгольским алкогольным геном!”
“Русские должны перестать много родить!”
“Русская школа — отсталая школа!”
“Русская кухня — кухня дикарей!”
“Россия — первобытная страна!”
А жрут наши пельмени? А запивают нашей водкой? А лезут в нашу Россию как мухи в тарелку с мёдом!.. Зачем такие вибрирующие сыны России, зачем такое русофилъско-сионистское телевидение нам? Раздевают, насилуют, клевещут, убивают, травят пивом и кока-колой, сигаретами и анашой, сея голобрючный женский разврат и абортированную мужскую импотенцию?!
Им всё дозволено, изо дня в день на экранах талдычить о вражде ислама к Израилю, родине самых честнейших, самых порядочных, самых нежных и самых безденежных граждан мира: Гусинском, Алекперове, Березовском, Абрамовиче, Ходорковском, Мамуте, талдычить, вилять весёлыми задницами на сцене, хихикать, гоготать и попугайничать:
“Рязань!”
“Казань!”
“Юрюзань!”
“Обрезань!”.
Но стоило поэту русскому и публицисту Владимиру Фомичеву начать деловой разговор о судьбах людей русских в газете “Пульс Тушино” — сразу же обрушились на голову ему склоки, доносы, кляузы, угрозы и суды. Грозили не зря: более года его таскали по инстанциям, комитетам, прокуратурам, следствиям и обвинениям — прокатились, никакого криминала, никакой неприязни к народам СССР и РСФСР! Заткнулись. Но оскорбление, но выматывание нервов, попытка опозорить и растереть в порошок?
Я защищал ясную позицию друга вместе с другими храбрыми русскими людьми, защищал, от души презирая трусов, лгунов, хитрецов русских, тех, кто на русском горе нашем оберегает свой подлый нейтралитет писателя, не писателя, а холуя! Спасибо им, предателям русского одиночества, русской беды, спасибо им, сиониствующим неугомонцам, карающим нас на каждом шагу за любовь к России: из Владимира Фомичева они сделали, выгранили борца неколебимого за судьбу и землю русскую! Его “Встать, суд идёт!”, двухтомник, оповещает родной народ наш о чёрных инквизиторах. Чёрные инквизиторы казнили Павла Васильева, Пимена Карпова, Василия Наседкина и молоденького сынишку Сергея Александровича Есенина, состряпав на них “Дело” о готовящемся покушении на Иосифа Виссарионовича Сталина…
Возле Иосифа Сталина крутились эти кровавые еноты, как они крутились и возле Ильича, и возле Хрущёва, и возле Брежнева, и возле Андропова, и возле Черненко, а Горбачёв и Ельцин — кровно склеены ими. Ложь и жестокость — фундамент преступников и казнителей!
Кристальная коммунистка, интернационалистка, не шовинистка, не националистка, не сионистка, а публицистка, Юлия Аренкова, угрюмится, мол, Сорокин нападает на христианина-монархиста Владимира Бондаренко. Как, несгибаемая Юлия Аренкова, опора советской власти, а фыркает громко, заметив ущипнутого Сорокиным царского прислужника Бондаренко?
Кто же дороже Юлии Аренковой: Владимир Ильич, вождь пролетарской Революции, или Николай II, Царь всея Руси? И чего Юлия Аренкова шибче обожат: корону Царя или кепку Ильича, а? Хотя Аренкова права: суть жизни в короне, ни в кепке, а в укоренённой твоей наследственности, в незыблемой твоей русскости, готовой взлететь в звёздную высь, дабы обрушит крылья на ворью стаю торгашей и грабителей Родины! Не трогает же, не шевелит соловьиные сердца олигархов, прячущихся от правосудия России в тихом, оглушающем Палестину пушками и бомбами, в милом Израиле, не докучает же интеллигентная Юля: зачем соплеменников по Марксу отвлекать?
Я-то, я советский до мозга костей! Больно, что ещё в мартене — знал о грядущем предательстве политбюровцев, ленинцев, при жизни увенчанных бронзовыми бюстами юбилейными… Семидесяти лет им оказалось лишнего для полного уничтожения Великой Российской Империи. Первоклассные мастера по борьбе с русским и другими народами. Выполнена главная программа вождя Революции — русский народ-шовинист разбросан по СНГ, а малые народы — свободны и счастливы, особенно в Чечне…
Советская власть держалась на крестьянской земле и на мартеновском железе, но крестьян и сталеваров отодвинула марксистско-ленинская орда под марксистскую чертополошную догматическую бородищу, и результат — СНГ и у ворот НАТО. А сражающиеся за Советскую власть, за СССР писатели
Бондарев, Председатель СП РСФСР,
Проскурин, секретарь СП СССР,
Можаев, прозаик, очеркист, защитник села,
Росляков, секретарь СП Москвы,
Шундик, секретарь СП РСФСР,
Чивилихин, прозаик, публицист,
Проханов, прозаик, гл. редактор газеты “Завтра?
Ларионов, секретарь СП РСФСР,
Алексеев, секретарь СП РСФСР,
Машковцев, поэт, прозаик, публицист,
Сорокин, секретарь СП РСФСР,
Шевцов, прозаик, публицист,
Пикуль, прозаик, публицист,
Абрамов, прозаик, секретарь СП СССР,
Гусев, Председатель СП Москвы,
Даже Астафьев, порою спотыкаясь,
но возвращаясь к истине, не раз были приторочены к списку русских фашистов!.. И, слава Богу,— утыкаясь в сионистскую ложь, русский народ и коренные народы России быстрее прозрели: поняли — щустеры и резники, познеры и сванидзе, абрамовичи и жванецкие, якубовичи и мамуты — сколько их? — славянофилы и националисты-расисты, а пикули и Сорокины действуют среди авторитетных людей, патриотов Отечества. Коренные народы на заезжих подлостях авантюристов не только прозревают, но набираются мужества. С мига рождения советской власти ползёт змеёю за ней антисоветчина, накопавшая себе норы на радио и на телестудиях, в газетах и в министерствах.
За какие чёрные деяния убит русский американец Хлебников? А за то убит, что разоблачал грабителей России, мерзавцев, узаконенных на свято русской земле двупаспортными правами гражданскими: США — Россия, Россия — Израиль, и наоборот. Нас русский народ не видит не на экранах, не на сценах, а мы — поколение, рождённое перед Великой Отечественной Войной, сильное и талантливое поколение:
Николай Благов,
Станислав Куняев,
Валерий Шамшурин,
Юрий Кузнецов,
Александр Арцыбашев,
Николай Алёшин,
Алексей Меньков,
Татьяна Глушкова,
Владимир Фирсов,
Виктор Коротаев,
Иван Малахаткин,
Вячеслав Богданов,
Людмила Шикина,
Михаил Беляев,— уже многих из нас нет, но сионистская печать ведёт прежний опыт: не допускать до известности широкой и за нами идущих русских литераторов. Я специально единострочным ракурсом печатаю имена. Пусть ярче видят нас читатели:
Лев Котюков,
Владимир Бояринов,
Иван Голубничий,
Максим Замшев,
Валерий Хатюшин,
Евгений Антошкин,
Валентин Суховский,
Владимир Тепляков,
Сергей Коротков,
Борис Бурмистров,
Евгений Юшин,—
я ведь просто, перебирая в памяти строки их стихотворений, или возвращаясь мысленно к их статьям, очеркам, называю фамилии: стыдно не замечать целые поколения русских литераторов да, мы, русский народ — красный народ Америки, вытуренный пришельцами из материнской обители, туземцы, как называют нас останкинские неистовы шовиниствующие ораторы, расиствующие патриоты приватизированных банков, заводов, фабрик, земель. Аборигены мы, красный народ, подлежащий распылу.
Критики наши, Борис Леонов, Александр Байгушев, Леонид Ханбеков, Сергей Куняев, прозаики, Михаил Крупин, Лидия Сычёва, Анатолий Яковенко, Александр Сегень, замечательные писатели, но разве сионистская пресса в России замолвит доброе слово о них? Никогда.
Недавно на экране болталась, тяжко переваливаясь с боку на бок, круглолицая, холённо-упитанная, утомлённая популярностью дама, Валерия Новодворская. Исповедь и речь её, глубочайший интеллект её посвящались правда, весьма сдержанно, русскому несовершенству: лёгкая, так сказать ирония, — ну, кокетливой жирной лукавостью, игрою сытою, ублажала себя обильнотелая мадам, на НТВ допрашивая Михаила Горбачёва, меченого лорда:
— Были у вас интимные свидания с Тетчер? Были?
— Шо?..
— С Тетчер? Она же вас любила? Подпольный секс был?
— Знаитя, нет. Раиса ж со мною ездила утогда, знаитя?..
Я с интересом наблюдал и слушал, гадая: а на кого же похожа эта, душистая, пышная особа? И, радостный, обнаружил: да это ведь Татьяна Толстая!..
Нравятся мне толстые женщины! Веет от них богатою недвижимостью!..
Монолог матери
— Я в Гагарине нянчила,
Но не вражду,
Я в Матросове нянчила
Нежность солдата.
С императорской плахи
Я Разина жду…
Пугачёва, Сусанина
И Коловрата.
Жду пропавших,
Распятых по тюрьмам земли,
Жду расстрелянных,
Жду
замурованных ложью,
Жду, когда протрубят
Надо мной журавли
И откликнутся лебеди
Звонкою дрожью.
Ярославна я, мать,
Я, Россия, седа,
Я стою на холме,
Сгинь враги и невзгоды,
По цветам и по травам
Струится вода,
Наметают пургу
В мои волосы годы.
По могильным буграм,
По могильным кустам,
С объективным,
Нервущимся,
подлинным списком,
Я спешу по крестам,
Я спешу по крестам,
Я спешу по кричащим
Во мне обелискам!..
Поучать прошлое легко. Осуждать бронзовых вождей тоже. Ещё безопаснее — навешивать ярлыки на патриотов России. Но любить Россию, служить России, и слышать её рыдающий голос — удел бессмертных!
А не Татьяна ли Фёдоровна Есенина это? И не мать ли Александра Твардовского, раскулаченная и бесправная, шагает по России? А, может, Анна Ефимовна Сорокина, мама моя, похоронившая трёх сыновей и внука, навстречу грядущему горю идёт?..
2004