А я в страстях и думах отрезвился

* * *

И, от рожденья сельского не лжив,

Взглянул вокруг и резко удивился

Тому, что я не выброшен и жив.

Река судьбы моей не обмелела,

Она полынным горем глубока,

Над ней светло когда-то детство пело

И к солнышку летели облака.

Черемуховой роздалью метельной

Она дышала в майские края.

Склонялась мать над нею

с колыбельной,

Вся золотисто-лунная, моя.

И шар земной крутился по орбитам.

В окно крылами трепетала ночь.

И никаким, закрытым иль открытым,

Врагам

дорог моих не превозмочь.

В часы тоски я понимаю снова,

Те вороны, которые костят

И стать мою, и поднятое слово,

Лишь ошибусь – позором отомстят.

Но будет миг высокий на рассвете,

Среди могил у прадедовых плит

За всё, за всё,

о чем расскажет ветер,

Моя земля меня благословит.