Когда говорят о России,
Я вижу свой синий Урал.
Как девочки, сосны босые
Сбегают с заснеженных скал.
Людмила Татьяничева
Заломила черемуха руки,
К норке путает след горностай…
Сын железа и каменной скуки
Попирает берестяный край.
Николай Клюев
Именно Татьяничева редактировала первую книжку Валентина Сорокина «Мечта». Семнадцать стихотворений.
Лидия Сычева
Мы — уральцы
Мы, уральцы, — народ неприхотливый, добрый и романтичный: стол наш не отличается диковинными яствами и ароматическими напитками, но ежели сядет немец — за уши не оттащить от уральских пельменей, а ежели американец — будет вскрикивать “ол-райт”, пока последняя бутылка не опустеет. И с французами у нас полное “бистро”: кто из иностранцев не восхищается русским гостеприимством и русской удалью?
Сталь варить начнем — индусы инженеров наших в учителя к себе зазывают, а там расщеплять примемся — Курчатовы родятся. А возьмемся фабрики и заводы строить — китайцы за древней стеною за голову берутся: откуда, мол, у русских столько энергии — вечером закладывают фундамент мартеновского цеха, а к утру — уже труба начинает дыми.
Да, сильный — народ мы! И верный — народ мы! И — красивый народ! И край наш, область Челябинская, молодая. Подумаешь — семьдесят лет, честно сказать — нормальный зрелый возраст. И мена сел, городов, озер и речек какие редкостные, какие старинные и звучные:
Карталы — село,
Тургояк — озеро,
Златоуст — город,
Магнитогорск — город-богатырь, витязь легендарный.
Был поэт Сергей Чекмарев, москвич вдолхновенный, занимался на нашем Южном Урале здоровьем колхозных коров и лошадей, восхищался уральскими поездами, горами, далями, людьми, распахнутыми на дружбу:
И вот я, поэт,
почитатель Фета,
Схожу на станции
Карталы,
Открываю
двери буфета,
Молча оглядываю столы.
Смелый мы народ. И — громкий. Нападут на Россию враги, жадные до русских просторов и русской крови, — встают уральцы: русские, татары, мордва, чуваши, башкиры, хохлы несравненные да белорусы застенчивые, кого нет на Урале? Встают, да как тряхнут нашельца — бежит, не оглядываясь, бежит и соседям жалобиться не успевает…
Имена сел-то у нас, в Челябинском области какие, станицы — залюбуешься произносить, во, биография доблести дедов и прадедов: доблести дедов и прадедов:
Варна,
Пpara,
Будапешт,
София,
Париж,
Берлин!..
Да, и нашим отцам, и нашим братьям старшим по бессмертным следам дедов и прадедов, достойно назвавшим родные веси, пришлось прогуляться: те — казачья конница, а эти — танковые и бомбовозные армии. Михаил Илларионович Кутузов благодарил уральцев за храбрость, а Георгий Константинович Жуков — за стойкость. А до них, до торжественных и непоколебимых полководцев, сам Александр Васильевич Суворов крепко уважал молниеподобный высверк уральской сабли, обрушивающейся на противника. Челябинск — Танкоград. Магнитогорск — огненный шквал.
Недаром ведь молодая поэтесса в сороковые роковые годы, Людмила Татьяничева, талантливо заявляла:
Металл наш издавна силен,
Врага разит он насмерть…
Сияньем плавки озарен,
Стоит у домны мастер.
Седоволос угрюм, кряжист,
Отметки лет на коже.
Он на Урале прожил жизнь,
Отцы и деды — тоже.
Подросток, девчонка, юная красавица, из Мордовии, сирота, на Магнитострой явилась, в знаменитую поэтессу Союза Советских Социалистические Республик обернулась, сказочная чаровница, умница, под стать земле уральской — солнечной, хвойнобровой:
Снова дует неистовый ветер.
Быть кровавому, злому дождю.
Сколько дней,
Сколько длинных столетий
Я тебя, мой единственный, жду.
Выйду в поле,
Ты едешь, не ты ли
На запененном верном коне?
Я ждала тебя в древнем Путивле
На высокой, на белой стене.
Челябинск — металлурги. Челябинск — тракторостроители. Челябинск — прямые и ширококрылые проспекты. Челябинск — скверы и парки. И, как в центре Европы и Азии, — бронзовый Игорь Васильевич Курчатов, гений и открыватель новой энергии, повелитель грядущего света, в родном городе, в отчем краю стоит.
И — бронзовый орленок, сотворенный чудными руками и сердцем Льва Головницкого, орленок, орел уральский, взлетает и взлетает в синь озерную, в шумы сосновые, в полымя, звездное и грозовое.
Урал — опорный край державы, по определению Александра Твардовского, а по определению Бориса Ручьева, магнитогорца, — трудовой щит Родины, вскинутый высоко и неодолимо:
А мы накалялись
работой досыта,
ворочая скалы
огнем динамита.
И снова смеялись —
от встречи не прочь
с холодной
палаткой
в походную ночь.
Под зимним брезентом
в студеных постелях
мы жили и стыли,
дружили и пели,
чтоб нам поднимать
золотые костры
нетронутой славы
Магнитной горы.
На берегах реки Урала — рекою Волгою веет. А за песнями о Стеньке Разине — Емельян Пугачев и Салават Юлаев к нам приближаются. Древняя земля — Челябинская молодая область, древняя!.. Атаман, сечевик, да, из Запорожской Сечи, Гугня и его Гугениха на Южный Урал пожаловали, храпящими конями с ветром потягаться и ковыли серебристые скифские примять подковами зверей гривастых. И Ермак с Урала в Сибирь шагнул.
И умолчу ли я о Михаиле Львове, татарине соловьином, поэте русском, стремительном, как парус лермонтовский?
Мой век, меня ты не обидел,
Мечом своим не разрубил.
Благодарю за все, что видел,
За все, что славил и любил.
За то, что прикасался к высям.
За то, что счастьем награжден,
За то, что вовремя, как мыслю,
На лучшей Родине рожден.
Людмила Татьяничева. Борис Ручьев. Михаил Львов. Марк Гроссман. Михаил Аношкин. Александр Голдберг. Леонид Чернышов. Анатолий Дементьев. Серафима Власова. Александр Шмаков. Яков Вохменцев. Лидия Преображенская, Юрий Петров, Станислав Мелешин, Владилен Машковцев, — их давно рядом с нами нет. Но они служили душою и словом, работой и совестью земле челябинской области, славе Урала. А помнить о мертвых — помогать успешно живым: энергия и опыт людей не умирают, а передаются временем новым поколениям.
О, нам с вами Есенина не опровергнуть:
Не напрасно дули ветры.
Не напрасно шла гроза.
Кто-то тайный тихим светом
Напоил мои глаза.
С чьей-то ласковости вешней
Отгрустил я в синей мгле
О прекрасной, но нездешней,
Неразгаданной земле.
Не гнетет немая млечность,
Не тревожит звездный страх.
Полюбил я мир и вечность,
Как родительский очаг.
В Челябинске отдыхают от неугомонных трудов и забот на грустном холме под могильными бугорками родители мои: Анна Ефимовна и Василий Александрович Сорокины, а рядом — Вячеслав Богданов, друг мой, поэт замечательный русский. Возможно ли их позабыть?
В Москве мы, земляки, уральцы, недавно собрались у могилы Виктора Петровича Поляничко, выдающегося государственного деятеля России, расстрелянного на Кавказе палачами… Мы это — я, Николай Захаров, близкие и семья Виктора Петровича. Приехали поклониться ему — Евгений Михайлович Тяжельников, авторитетнейший и неторопкий человек, отдавший государству и народу лучшие годы своей судьбы, приехал Михаил Федорович Ненашев, труженик, державник, честный перед людьми и перед собою.
Много челябинцев приехало, седых, ладных, спокойных.
Поэзии отзывчивый язык
Москва не Урал: всем — некогда, но вице-губернатор наш находит нас и собирает, Валерий Александрович Шубин, руководитель представительства Челябинской области в столице, президент нашего землячества.
На встречу никогда не чураются прибыть и государственные деятели первых рядов, когда-то возглавлявшие Челябинскую область, а ныне — ветераны партии:
Соломинцев Михаил Сергеевич,
Дагужиев Виталий Хусейнович,
Воропаев Михаил Гаврилович.
Встретятся, поговорят с земляками, вспомнят коллег, Николая Николаевича Родионова, Геннадия Георгиевича Ведерникова: первый занимал пост заместителя министра иностранных дел СССР, второй — заместитель Председателя Совета Министров СССР, на командном пункте Чернобыля получивший неизлечимую дозу… Они не придут на встречу с друзьями, как не придет и Николай Иванович Соннов, но мы не отдадим их забвению.
Губернатор области Петр Иванович Сумин, инженер-металлург, находит для земляков час, другой, расскажет об успехах уральцев, посоветуется о тяготах. А тяготы есть: горше и горше глядеть на составы черных урн, закупоренных свинцом и бетоном, урн, накаченных ядерными отбросами Америки и Запада, урн, похожих на черные мумии пустынь, урн, посланных во глубину России золотозобыми богачами. Богачей много и урн много, а Южный Урал один и Россия одна у нас…
Синие, голубые, поднебесные озера уральские, вы и есть глаза, вы и есть звездные очи России, обрамленные сверкучими росными камышами, и неужели ядерная свалка отравит и ослепит вас?
На Южный Урал отправлялись мужественные и мастеровитые, щедрые и храбрые предки наши — из Мосальска и Калуги, Смоленска и Тулы, Южный Урал — Брянск и Тамбов, Вологда и Рязань:
Земля моя златая!
Осенний светлый храм!
Гусей крикливых стая
Несется к облакам.
И:
А впереди их лебедь.
В глазах, как роща, грусть.
Не ты ль так плачешь в небе
Отчалившая Русь?
Храните любовь к Уралу! Храните любовь к России! Храните в душе Иисуса Христа и Сергея Есенина!
В старых изданиях наш край называли — Уральская Русь, а Сибирь — Сибирская Русь. Интересно? Конечно. Даже — поэтично.
Уральская зеленокосая ива, тонкая и нежная, чуткая и родная, не уступит очаровывающей статью рязанской иве. А золотоволосая осенняя и береза, звенящая листвою под заревыми уральскими облаками, не уступит лебяжьей полезностью ярославским березам.
Но ведь и ярославцы и владимирцы втекали, вселялись в просторы Урала, рожали детей, дожидались внуков и правнуков, сражались за великую Россию. Мы, потомки разных мудрых народов России, крестьяне, рабочие, ученые, поэты России, солдаты ее и защитники, воздвигли на трассе праведных битв наших пьедесталы, а на них утвердили широкогрудых героев Отчизны, а за их спиною — неудержимые танки, спасшие Европу и Азию от ненасытных перекройщиков границ.
Седой Урал, двукрылый орел: под одним крылом — Азия, под другим крылом — Европа. Седая голова Урала солнышком исцелована и грозами овеяна. Седая голова Урала — в центре планеты. Седая голова Урала — с любой звезды видна. Как же нам не воспевать край материнский свой?
И я незаслуженно обижу писателей области — если сейчас не назову их имена, известные не только на Урале, но и в России, но и за ее святыми пределами: Анатолий Головин, Николай Егоров, Геннадий Комаров, Атилла Садыков, Петр Смычагин, Ефим Ховив, Кирилл Шишов, Анатолий Белозерцев, Юрий Фоос, Сергей Семянников, Александр Куницын, Лилия Кулешова, Геннадий Суздалев, Ольга Колосова, Владимир Носков.
А Рустам Валеев и Константин Скворцов, Сергей Алабжин и Нина Ягодинцева непрерывно печатаются, удивляя читателей талантливостью, искренностью и содержательностью слова. В Челябинске живет прозаик Зоя Прокопьева. Многие московские олауреаченные прозаики, известные широко и ярко, считают ее лучшей — среди прозаиков, женщин, в России, сама же она к этой оценке относится спокойно: давно, видимо, ей изваянное мнение о ней более, чем нам, доступно, молодчина!..
Седой Урал. Мудрый Урал. Красивый Урал. Сколько тайн в реках, в озерах, в горах и в степях его? Господи, спасибо тебе!
К названьям рек,
Коротким,
Словно вскрик,
Мой “слух еще” в младенчестве привык.
Зеленая шальная речка Ай
Задорно мне кричала:
— Догоняй! —
Башкирской речи солнечную грань
Хранит в своем теченье Юрюзань.
Как звон струи,
Как влажное “буль-буль”
Озера Иссык-Куль
И Чебаркуль.
Клич беркутов,
Взлетающих с горы,
Мне слышится в названье
Ай-Дарлы.
И кажется,
Что сам собой возник
Поэзии отзывчивый язык.
Людмила Константиновна Татьяничева — настоящая уралка: так жгуче, с такой дочерней любовью сказать о родном крае удается редким поэтам, потому я в этом очерке и обращаюсь к Есенину и к Рязани.
Мы — уральцы!.. Мы родились среди лесов и гор. Среди озер и долин. Мы росли, наши дети росли, внуки наши растут и правнуки среди багряных всполохов огромных заводов, грозных и непокорных, выкатывающих на рубежи России непобедимые машины. Наши вузы щедро дают Отечеству молодых, сильных преданных делу и народу инженеров, ученых, командиров взводов и дивизий. Мы — уральцы. Наш край — край ратной славы. Край удивительных поэтов, художников, скульпторов, певцов, музыкантов.
Издательство “Южный Урал” в светлые времена являло пример и гордость в писательской колобродной среде: чистота содержания книг, красота их издания, огромные тиражи, разлетающиеся по всему великому СССР!.. Да, 70 лет Союз Писателей Челябинской области живет, действует и растит молодых мастеров слова: уральского слова, русского слова, надежного и крылатого слова! Слова — из багряного, заревого пламени взлетающего!..
Газета “Танкоград” — знаменитая газета не только в Челябинской области, не только на Урале, но знаменита она во многих областях России: грамотная исторически, благородная любовью к родному краю, мудра и храмово убедительна национально. Не сеет цинизм. Не ссорит народы. Уважает личность, совесть и душу человека. И ведет знаменитую газету, названную ратно — “Танкоград”, глубоко русский, государственный, патриотически мыслящий деятель Сергей Алабжин.
Без суеты, без жалоб, без бахвальства, без нахрапистости, осточертевшей нам с экранов и сцен, ведет газету Сергей Алабжин, опытный журналист, публицист, политик — ради общего ответственного покоя, доброй работы, успешного трудолюбия и авторитета России. Имена полководцев, героев, рабочих, ученых, тяжкие далекие времена, близкое пережитое горе, день завтрашний — все найдешь на страницах знаменитого “Танкограда”, газеты, уральской, русской, братской каждому народу России, большому и малому.
Спасибо нашим писателям. Спасибо нашим поэтам. Спасибо нашим вожакам.
Спасибо Людмиле Татьяничевой!
Мудрой! Работящей! Нашей!
Красивой! Талантливой! Русской!
И вечно вдохновенной!
Беречь надо народу народ
Печататься я начал рано. Первые стихи опубликовал в газете “Челябинский комсомолец” в 1954 году. Анатолий Дементьев и Леонид Чернышев — первые мои редакторы. А первый поэтический сборничек мой, изданный в Челябинске в 1960 году, “Мечта”, готовил в набор под неусыпной строгостью Людмилы Константиновны Татьяничевой. И благодарю ее.
В члены Союза писателей СССР меня приняли со второго сборника стихов “Я не знаю покоя” в 1962 году единогласно. Рекомендовали меня Марк Соломонович Гроссман, отметивший восторженной рецензией в газете “Челябинский рабочий” этот сборник, Яков Терентьевич Вохменцев и Василий Дмитриевич Федоров. О книге широко отозвались и в Москве.
Михаил Петрович Аношкин тут же передал мне руководство Литературным объединением Челябинского металлургического завода, в мартеновском цехе № 1, в котором я проработал десять лет электромашинистом.
Год — учеба в Горно-металлургическом техникуме. Позже — экзамены за 10 классов. Экстерном. Учеба на Высших Литературных Курсах. Заведовал отделом поэзии в журнале “Волга”. Вел отдел очерка и публицистики в журнале “Молодая Гвардия”. Учеба — высшее политическое образование. Главный редактор издательства “Современник”. Проректор Литературного института по Высшим Литературным Курсам.
Автор поэм:
“Обелиски” — о воинах, защитивших СССР,
“Оранжевый журавленок” — о мартеновцах, об Урале,
“Бунт” — о Пугачеве и Салавате Юлаеве,
“Бессмертный маршал” — о Г. К. Жукове и Танкограде,
“Прощание” — об И. В. Курчатове,
“Орбита” — о Гагарине, о героях космоса,
“Дмитрий Донской” — о подвиге на Куликовом поле,
“Евпатий Коловрат” – о бесстрашных рязанцах,
“Золотая” — о любви,
“Кукушка” — о юности и любви, и мн. др.
Отдельные стихи и поэмы переведены на языки народов России и за ее рубежами. Автор более 40 книг стихов, поэм, прозы.
Пригласил бы знаменитый писатель, магнитогорец, Николай Воронов челябинцев, Владимира Носкова и Петра Смычагина, Юрия Холщигина и Сергея Алабжина — разработали бы серии и библиотеки уральских книг, ведь Рязань издает аж собрания сочинений своих земляков, а мы, уральцы, разве ударим себя в грязь лицом? И руководителя Челябинской области, уверен я, поддержали бы разумную идею.
Я щедро, стараясь никого не пропустить, называю писателей, земляков, пусть они и не все между собою, может быть, согласны, но, рано умчавшийся по литературным рельсам в Москву, я понял: милее и дороже, и надежнее родного края нигде ничего не отыскать.
Беречь надо народу народ, а человеку человека тем паче. Речь и культуру чужую уважать — свою речь и свою культуру не предашь. А коли внедришься преклоненно в чужой язык и нрав, по-сыновьи присягни и прославляй открыто, как наследственные.
Все мы — или из Индии, или из Аркаима. На Марсе признаки загинувшей цивилизации ищем, а у ног — Аркаим: еще какая потрясающая цивилизация, колыбель, наверное, ариев и не только ариев, а вдруг — и всего человечества? Некоторые собственное происхождение приписывают интимным стараниям обезьян, пусть: зачем их разочаровывать?..
А визиты космонавтов на Луну и на Марс — тоска человечества, его борьба против чувства сиротливости, значит:
берегите родник и землю,
берегите дом от нищеты и безделья,
берегите мать и отца,
берегите невесту, жену, друга,
берегите слезу и песню,
берегите свои и чужие храмы,
берегите кресты и обелиски!
Я люблю Челябинск. Люблю Урал. Люблю черемуху цветущую. Метели белопенные люблю. В июльском заревом зное купаюсь. А в ливнях грозовых до звезд вырастаю. И — говорю землякам, уральцам дорогим, говорю, улыбаясь, говорю, плача, говорю, торжествуя:
Синь озерная, скальный гранит.
Облаков серебристые спины.
И на взгорье недальнем горит
Пламя красное старой рябины.
К ней стремится рассвет и закат,
Солнце клонится, падают звезды.
А вон там, на лугу, Салават
Метит стрелами буйные версты.
И в башкирский разбуженный быт
С-под руки, окаймленной парчово,
Залетает, как цокот копыт,
Беркутиная речь Пугачева.
Слава краю, героям его,
Слава братскому и грохоту боя!
На высотах пути моего
Голос прошлого — шумы прибоя…
Это — ветры и волны озер.
Это — гроздья рябины в просторе.
Все берет понимающий взор,
С грозной волею предков не споря.
О, свобода, царица огня,
Не ржавеет отважное время, —
Я и сам оседлал бы коня,
Вскинул меч и привстал бы на стремя!
Среди Африк, Америк, Европ
Есть у каждого память-судьбина,
Где из тысяч обстуканных троп
На одной — полыхает рябина.
Все мое творчество — песнь моему краю!
Будьте здоровы и счастливы, земляки мои беззаветные! Будьте здоровы и счастливы, уральцы мои свободолюбивые!
2004